«Каждому отряду полагается по 2 медсестры…», «Из-за нехватки девушек возможен вариант 1 медсестры на 10 или 11 пехотинцев, но это крайний случай…». Обрывки слов Севы доходят до моего сознания и самых низменных порывов подсознания «Пялить всей каютой это ещё куда ни шло, но чтобы двумя…»
Сегодня «Иосиф» под командованием маршала Жукова пересёк невидимую границу проклятого сектора. Где-то там в зияющей и мерцающий одинокими холодными звёздами пустоте остался последний форпост Старого Света.
Я, как утверждённый таки сержант, заставляю самого тупого члена вверенных мне людей пересказывать боевой инструктаж. Мы уже наткнулись на несколько разорённых или покинутых планет с пустыми лабораториями, разрушенными заводами и шахтами, полностью поражёнными ксерджевой заразой. Основную информацию об истории людей, а точнее их остатков прибывших сюда 200 лет назад, мы черпаем из обрывочных сведений «Небесного Атласа», разрозненного искусственного интеллекта сказочной неполноценности. Судьбе сектора под управлением Конфедерации не позавидуешь, особенно после начала тотальной экспансии ксерджей.
Бездонная глубина темноты, усеянная плеядами маленьких сверкающих по-разному звёзд. Задумчивое бесконечное пространство, наводящее на маленького человека, смотрящего сквозь него какой-то диковинный доисторический пустой страх. Должно быть, нечто такое, красивое и огромное видят капитаны из больших окон-иллюминаторов своих просторных кабин.
Когда находишься на поверхности планеты и смотришь в ночное звёздное небо, ощущаешь себя маленьким и беспомощным перед всей этой величественной необъятной Вселенной. Если летишь на флагмане размером с небольшую луну, чувствуешь себя слегка комфортнее, рассекая пространство и видя движение своего корабля. Это одна из причин, почему все хотят в капитаны.
Парень с девушкой приготовились отведать земных радостей и устроили пикник на берегу. Он садится рядом с ней на покрывало поверх мягкой травы.
– Как спокойно.
Девушка смотрит на него большими выразительными глазами.
– Мне так хочется, чтобы этот момент длился вечно.